Сорок дней спустя - Страница 88

Теперь Саша лежал лицом вниз в бывшей клумбе и старался не шевелиться, чтоб войти в роль покойника. Над ним и раньше летали пули, но никогда их не было так много. Он не сразу понял, что стрельба стихла, поскольку в ушах после адского грохота словно комары зудели. В себя его привел окрик:

— Эй, лошары, а ну встать.

Данилов поднял голову — к залегшим приближалось с десяток боевиков.

Даже сейчас, когда впереди маячил грустный финал, Данилов отметил, что вооружены они на зависть. Увидел знакомые 47-ые и 74-ые, один РПК, но половина автоматов была ему незнакома. Часть защитников «Орбиты» была в маскхалатах, остальные в гражданском. Почти у всех на цевье были фонари.

— Что ж вы, соседушки? — услышал Данилов знакомый голос, — думали, раз у нас беда, можно пошакалить, так? Ошиблись вы. Так что теперь без обид.

Хлопнуло несколько выстрелов. И несколько тел мягко упало в снег. Донесся хрип — кто-то не умер сразу, получив пулю в горло. Один из бандитов, матерясь, выпустил еще пару.

— Вот так, — повторил Мясник. — Без обид.

Данилов позволил себе поднять глаза. Старый знакомый стоял шагах в пяти от него. Вооружен он был странным автоматом футуристического типа — коротким, с присобаченным к прикладу магазином, похожим на оружие вырубленного на шоссе близ Новосибирска «караванщика», только с подствольником.

*****

Добив тяжелораненых, победители собрали трофеи. Женщин — две каким-то образом затесались в толпу — сразу отделили и отогнали, как ценную добычу. Оружия на площади осталось немного, а в «Китайскую стену» они пока не лезли. Газ летуч, но подождать часок было не лишним.

— Мент, дружбан, ты че, не успеешь титьку помацать? — окликнул Мясник своего помощника, с плотоядной ухмылкой ощупывавшего бабу, у которой в отличие от второй было хоть немного мяса на костях.

Тот окрысился, но женщину оттолкнул — так, что та с размаху села.

— Успеешь еще, Казанова, — повторил Мясник. — А пока бери новеньких и валите стройбатить. У нас жмуров полный дом. Гребанные чекисты за месяц ни хрена не сделали для обороны. Как планы строить, так каждый Тухачевский, елы-палы, а даже окно кирпичами заложить не могли. Чтоб к утру было сделано. И на неделю вам работа найдется. Будете территорию от хлама расчищать. Скамейки, обломки — все утащить. Чтоб, мля, никаких больше огневых точек тут не было.

— Мясник. Ты это… — хотел возразить Мент, которому явно не улыбалось торчать на морозе и присматривать за рабами.

— Что «это»? — язвительно усмехнулся Мясник. — И крышу починить не забудьте.

Правая рука бывшего городского сумасшедшего пробурчал что-то себе под нос, но подчинился.

*****

— А ты, мля, настырный. Жить, видать, сильно не хочешь, — Мясник подошел к пленным, и Данилов увидел на уродливом лице пропитанную кровью повязку. — Ну, что будем делать с вами, герои? -

Он оглядел шеренгу пленников.

— Ты. Ты… Ты… И ты тоже, — Сашин тезка напоминал надзирателя из фильма про концлагерь. — Шаг вперед.

Те, на кого указал его палец, и Александр в том числе, рванулись вперед, будто спринтеры.

— Мент, этих на уборку. Остальных в ТЦ на раскопки.

Тех же, кто остался на месте, четверо боевиков (как еще назвать бородатых мужиков с автоматами и свирепыми рожами?) увели в сторону «Оптимы».

Данилов осмотрелся. В его шеренге было человек десять — похоже, самых крепких, и Саша удивился, что попал в их число. Больше всего ему хотелось облокотиться на что-нибудь, но ближайший фонарный столб был далеко, а стреляли тут без предупреждения.

— Харэ прохлаждаться, труба зовет, — рявкнул тот, кого звали Мент, сплевывая шелуху от семечек. — Пошли, крысы подвальные, для вас до хера работы.

Это был мужик под сорок в ОМОНовском городском камуфляже с милицейской поясной кобурой поверх. И он был первым человеком с лишним весом, увиденным Сашей после Затмения.

А его прежний знакомый, похоже, продвинулся по служебной лестнице. Во всяком случае, распоряжался Мясник как полновластный хозяин.

«Мясник, Чекист, Мент, — вяло подивился Данилов. — Взрослые люди, а имена свои позабыли, что ли? Как в шайке. Или в племени мумбо-юмбо, ей-богу».

Пришлось с головой окунуться в работу. Первое их задание раньше выполнялось людьми, которых когда-то звали мортусы. Началась она не с площади, а с территории самого кинотеатра, с лестниц, коридоров и залов.

Когда они закончили, перед зданием в ряд лежали четыре десятка мертвых тел. Среди них был и Дмитрий Генрихович по прозвищу Чекист, все в той же форме, но теперь не такой чистой. Половина головы Чекиста вместе с волосами отсутствовала, и было понятно, что бывшего вожака убили выстрелом в затылок.

Двое рядом с ним были раздеты догола. И, судя по их телам, истерзанным, почти сплошь синим от побоев, умирали они страшно. У одного из распоротого живота бурой змеей вываливались внутренности. Некоторые трупы изрешечены пулями, у других чернели аккуратные отверстия во лбу или в груди, у кого-то было перерезано горло. Почти все были без верхней одежды, некоторых смерть застала внезапно, другие выглядели так, будто погибли в бою. Трое почему-то оказались в противогазах.

Александр с напарником стаскивали по лестницам покойников, а потом на брезенте волокли их к траншее, и так продолжалось полдня. Потом всех пленников заперли в самый маленький кинозал, холодный как морг. Разрешили, правда, развести костер («Чтоб вы не сдохли раньше времени»). Был и обед — миска непонятной похлебки и полбуханки черствого хлеба. Данилов набросился на еду с жадностью, да и остальные не отставали.