Сорок дней спустя - Страница 35

Лейтенант опустил глаза, посмотрел на силуэт трехэтажного панельного здания метрах в пятистах от них. И узнал его сразу. Школа. Такая же заброшенная, как тот дом, где они коротали часы, но не в пример лучше сохранившаяся. И сейчас в одном из окон горел яркий фонарь. Луч был направлен вверх под углом градусов в тридцать, вонзаясь в низкое небо.

Он отметил, что здание выбрано со знанием дела. Со всех сторон его окружал школьный сад. Когда-то тут росли дикие яблони, но теперь от них остались одни палки. Через этот пустырь незамеченным не подберешься.

«Похоже на приглашение встретиться и покалякать о делах наших скорбных, — предположил Павел. — Или засада? Есть так, то очень уж глупая. Ладно, пусть у Борисыча голова болит».

— Сидим тихо, по комнате не бегаем, — не поворачиваясь, бросил он бойцам, которые и без команды застыли как статуи, не поднимаясь над линией подоконника, — Вдруг у них там снайпер. Или пулемет.

Хотя сам в это слабо верил. Снайпер, если бы он держал балкон на прицеле, воспользовался бы случаем и снял бы лейтеху как два пальца. А потом была бы атака.

Павел схватил трубку армейского полевого телефона. Рядом на столике до сих пор пылился обычный домашний, и даже шнур был воткнут в розетку.

— Наблюдательный пункт, что у вас там? — голос дежурного на том конце провода был сонным и раздраженным. Давненько не объявляли тревогу, и «внизу» успели отвыкнуть.

— Это Ефремов. Замечены посторонние, подают световые сигналы ракетами. Похоже, хотят связаться с нами. Оповестите Сергея Борисовича.

— Ждите. Сейчас разбужу. Ух и злой он будет…

— Да быстрее, блин! — раздраженно бросил лейтенант. — Бегом беги, а то они тут, кажись, Новый Год отмечать собрались. Демаскируют нас на хрен.

За те пять минут, пока в Убежище решался вопрос об отправке группы на переговоры с пришельцами, сигнал повторился еще раз.

*****

Через четверть часа сам Демьянов «в силах тяжких» выдвинулся навстречу пришельцам. С ним был оперативный отряд гарнизона Убежища численностью пятьдесят семь человек, в который входили самые боеспособные, испытанные еще во время спасательной операции бойцы. Каким же далеким прошлым это теперь казалось…

Карабкаясь по лестнице запасного выхода вместе с отборными вояками, майор пытался постичь логику таинственных гостей. Те явно знали об Убежище, или, по крайней мере, о том, что здесь есть нечто большее, чем кучка уцелевших. Но вместо того чтобы организовать скрытное наблюдение, они раскрывали себя. Широкий жест, который вроде бы должен говорить о мирных намерениях. Или о том, что гости успели все разведать и высмотреть. А насчет намерений… кто знает? Время такое, что доверять можно только себе, да и то с оговорками.

К тому же пришельцы раскрывали не только себя. Своими фейерверком они показывали, что в районе остались не только замерзшие покойники, а это было крайне нежелательно. Академгородок выглядел покинутым, вокруг запросто могут бродить опасные вооруженные гады. Звездюлей за этот первомайский салют им надо дать, пришельцам, будь они хоть из Красного креста с полумесяцем.

А имелся ли другой способ связаться с Убежищем, не зная, где точно оно находится?

Как бы то ни было, риск был обоюдным. Пришельцы тоже подставили себя под удар, пытаясь привлечь внимание «подземных жителей». А значит, не меньше в них нуждаются. И об этом на переговорах следовало помнить.

Они двигались не по проспекту, хоть это и была кратчайшая дорога. Разделившись на две группы, люди Убежища проделали весь путь дворами, петляя между гаражами и растянувшись широкой цепью. Лыжники — за последние дни они освоили эту науку не хуже горных стрелков — даже в почти родных местах, были готовы к любой неожиданности.

Иначе, чем на лыжах и снегоступах, теперь ходить было нельзя. Под полозьями скрипел снег, свежий и рассыпчатый, на своих двоих по такому далеко не уйдешь. А новый все падал и падал с неба — буранов не было давно, но этот невесомый пух иногда валил сутками напролет. Обманчиво легкий, он добавлялся к тем слоям, что уже покрывали землю. Каждый день. И вот уже почти все автомобили исчезли под снежным одеялом, а окна первого этажа находились с ним вровень. Конца этому не предвиделось, и Демьянов думал, сколько же еще будет падать, пока вся аш-два-о Земли не перейдет в твердое состояние, как на Марсе.

Приближаясь к школе, они в свою очередь дали знать о себе, запустив ракету, которая минуты три горела красным огнем, плавно снижаясь на парашюте. Не из вежливости, а чтоб не нервировать незнакомцев, которые легко могли встретить их пальбой. Обычно хмурый Ефремов пошутил, что как бойцам ракетных войск, им это по профилю.

— Стойте, где стоите! — крикнули на той стороне. Кругом было так тихо, что мегафон не требовался, — Сейчас к вам выйдут.

Спустя полминуты они заметили движение. Через бывшую спортплощадку двинулись три силуэта. Неспешно, почти прогулочной походкой, но при этом строго выдерживая равную дистанцию.

— Парламентеры, — пробормотал Демьянов, наводя резкость. — Ей-богу, парламентеры, мля.

Правда, без белого флага, но и без оружия, что по теперешним временам можно воспринимать как его аналог. Разве что пистолеты могли быть при них, но кто ж нынче выходит из дома с одним короткостволом? Не было у них и рюкзаков, да и одеты они были подозрительно легко для кусачего сорокаградусного мороза; это наводило на мысль, что гости отсиживались в далеко не стылом помещении.

Не делая резких движений, спокойно и уверенно они остановились напротив людей из Убежища, демонстративно держа руки ладонями вперед. Мол, ничего у нас нет.